В процессе рассмотрения вариативных реалий гражданского общества (или того, что можно условно именовать «гражданским обществом») мы неизбежно сталкиваемся и с вопросом о том, какую роль в становлении и развитии данного объекта и соответствующих ему процессов играют политические элиты. Соотнесённость данной группы акторов со всеми остальными элементами социума, влияние данной прослойки населения на гражданское общество, равно как и обратное влияние гражданского общества на формирование и версификацию политических элит – это именно та предметная область, которая меня на данный момент интересует в рамках научного дискурса. Помимо этого, изначально следует сделать принципиальный акцент на моральной кодификации гражданского дискурса, инициаторами которой в ряде случаев представители самих политических элит и становятся.
Какие кодифицированные рамки в контексте разворачивания гражданской активности ставят политические элиты представителям публичной сферы, и насколько эти элиты сами соответствуют критериям гражданственности, – это представляется нужным прояснить в ходе дальнейшего исследования. Немаловажным вопросом является и то, насколько совпадают либо расходятся субъективное восприятие своей гражданской активности политическими элитами и реальное, объективное положение дел с их гражданской активностью в контексте современного общества. Ведь быть и значить, казаться – далеко не всегда одно и то же.
Если мы касаемся моральной кодификации гражданского дискурса со стороны политических элит, то здесь представляются актуальными следующие вопросы:
– что есть моральная кодификация как таковая?
– каков механизм (механизмы) осуществления моральной кодификации?
– каковы условия, необходимые для инициации и проведения данной кодификации?
– кто конкретно является инициатором и проводником этой кодификации в жизнь?
– является ли эта кодификация необходимой для формирования гражданского общества, либо носит “случайный”, выборочный характер?
– насколько адекватно представители публичной сферы реагируют на осуществление данной деятельности политическими элитами?
Таким образом, целью соответствующего серьёзного исследования будет раскрытие, по возможности наиболее точное и адекватное освещение ответов на сформулированные вопросы.
При рассмотрении роли политических элит в моральной кодификации гражданского общества на первый план сразу выступает актуальность данной проблематики. Следует отметить, что со времён “Морального кодекса строителя коммунизма” отечественная мораль, насколько известно, не проходила через новый существенный этап кодификации и стандартизации, актуальных для всего социума. Способно ли (достойно ли) нынешнее руководство страны взять на себя эту ответственную миссию? Вопрос довольно неоднозначный.
Коль скоро мы задаёмся вопросом кодификации морали (а под кодификацией, на мой взгляд, удобней всего понимать сведение совокупности «знаков или символов, а также смыслов и их комбинаций, которые заключены в любом предмете материальной и духовной деятельности человека» [1], к некому общему знаменателю), то нужно и более-менее отчётливо представлять себе, что такое мораль. Данное понятие зачастую носит весьма размытый характер и не всегда понимание морали одной общностью людей может совпадать с пониманием соответствующих ей феноменов со стороны (с точки зрения) другой общности. Мы можем определить мораль (от лат. “mores” – “нравы”) как субсферу культуры из царства символических ценностей, которая, в первую очередь, что-то должна (именно должна, поскольку несовпадение должного и сущего/реального лишний раз доказывать не приходится…) признаваться каждым взрослым актором определённой социальной группы, на которую направлено внимание определённой группы манипуляторов. По большому счёту, базисными проблемами в субсфере морали являются вопросы о том, что такое «хороший обычай», что «прилично или неприлично», что делает возможной совместную жизнь людей, в которой каждый отказывается от полного осуществления жизненных ценностей (потребление пищи, половое влечение, потребность в безопасности, стремление к значимости и к обладанию) в пользу осуществления (меньше всего в силу понимания того, что считается правильным) ценностей социальных (признание прав другой личности, справедливость, самообладание, правдивость, благонадёжность, верность, терпимость, вежливость и т.д.). К господствующей морали у всех народов и во все времена, кроме социальных ценностей, принадлежат также и те, которые расцениваются адептами различных религий как благое поведение (любовь к ближнему, благотворительность, гостеприимность, почитание предков, поклонение религиозным культам и т.д.) [2].
Рассматривая данную проблематику, необходимо проводить определённые критериальные грани между моралью, этикой и нравственностью, дабы не произошло терминологической путаницы, которой итак уже перенасыщен лексикон современных обывателей.
Конкретными примерами стремления граждан кодифицировать свою мораль могут, в частности, послужить: этический кодекс библиотекарей, неоднократно обсуждавшийся в средствах массовой информации, и принятие кодекса чести для студентов Новгородского Государственного Университета. Данные и многие другие попытки руководства различных структурных организаций (и не только) прийти к чему-то определённому, зафиксированному, может быть в какой-то части даже строгому, в том, что касается сферы морали, свидетельствуют, на мой взгляд, о том, что существование известных на сегодняшний день социальных институтов необходимо опирается на более-менее чёткую кодификацию. Ясно как Божий день, что государственный аппарат не может полноценно существовать в условиях затянувшихся хаоса и неопределённости. Политические элиты, как правило, распространяют своё влияние параллельно с развитием многочисленных коммуникативных структур и социальных институтов. Необходимым фоном или условием такого развития может выступать моральная кодификация.
В процессе рассмотрения обозначенной проблематики напрашивается следующий принципиальный вопрос: коль скоро политические элиты могут взять себе на вооружение и под свой контроль моральные кодексы (то, что мы могли видеть, в частности, в СССР), то почему бы, со своей стороны, выражая свою гражданскую позицию, представителям формирующегося гражданского общества не попытаться предпринять обратный процесс – то есть сформировать определённые кодексы морального поведения, выразить определённые культурные коды для политических элит? Действие так называемого закона единства и борьбы относительных противоположностей пока в обществе никто не отменял, не говоря уже о том, что пытающийся управлять другими, для начала должен научиться управлять самим собой (своими эмоциями, инстинктивными реакциями и т.д.).
Ввиду учёта долгосрочных приоритетов социально полезной деятельности, на мой взгляд, необходимо привести в максимальное соответствие законодательную базу РФ и уже сложившиеся обычаи её делового оборота – именно таким образом, чтобы закон и «справедливость» (равно, как и другие базовые понятия постсоветской морали) не противоречили друг другу, а взаимно дополнялись друг другом. Разумеется, это – весьма сложная и ответственная работа, предполагающая кодификацию реально поддерживаемых (авторитетных) в обществе моральных норм, согласование их с международной практикой коммуникаций в различных сферах и институтах общества, а также, вполне возможно даже в первую очередь (ключевые приоритеты), качественное изменение так называемого общественного сознания. Данный процесс двустороннего (как минимум, двустороннего) сближения и развития директивных парадигм и должен с течением времени привести к осознанной выработке того, что эксперты временами называют отечественной моделью фондового рынка (а, по большому счёту, и не только его, но и положительной трансформации отечественной экономической системы в целом). Как предполагают некоторые российские аналитики, параллельно без каких-то специальных (натужных) усилий должно произойти и очевидное снижение уровня криминализованности экономической сферы общества, поскольку одна из ключевых функций криминальных «элементов» – обеспечение выполняемости обязательств, ранее сформулированных и принятых заинтересованными сторонами хозяйственного взаимодействия – будет более-менее адекватно выполняться ответственными представителями органов государственного аппарата (причём не только правоохранительных структур, но и многих других официальных организаций). Следует отдавать себе трезвый отчёт в том, что по вполне понятным причинам данная сформулированная цель не может быть достигнута в течение всего лишь мысленно обозримой пары лет, равно как и решение соответствующих ей задача. Тем не менее, именно выполнение подразумеваемой и чётко выверенной программы социально значимых действий приведёт к положительным качественным трансформациям российского общества, необходимой фильтрации управленческих и прочих кадров, а также совершенствованию позитивных практик социального взаимодействия во всех сферах.
Использованные источники:
1. Код культуры // Хоруженко, К. М. Культурология. Энциклопедический словарь [Текст] / Константин Михайлович Хоруженко. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. – 640 с. – С. 206.
2. Мораль // Философский энциклопедический словарь [Электронный ресурс] / ред.-сост. Е. Ф. Губский и др. – 2003. – Режим доступа: https://www.psyoffice.ru/6-184-moral.htm.
Данный материал был подготовлен в рамках реализации научно-исследовательского проекта
«Символические проекции гражданского общества»
(2005-2008, Великий Новгород,
НовГУ – Межрегиональный Институт Общественных Наук) в 2006 году.
Количество просмотров публикации: -