РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

© Copyright: Максим Вячеславович Гуреев

Решение проблем организованной преступности в современном мире.

 

Для изучения данной проблематики представляется необходимым взять максимально адекватное определение той совокупности объектов, феноменов и процессов, которые соответствуют организованной преступности. Нам представляется наиболее уместной в этой связи трактовка соответствующего понятия, осуществлённая А.К. Бекряшевым, И.П. Белозеровым и Н.С. Бекряшевой; согласно таковой организованная преступность – это:

1) сложные/структурированные уголовные виды деятельности, осуществляемые в более-менее широких масштабах организациями и другими социальными группами, имеющими определённую внутреннюю структуру, получающими весомую финансовую прибыль и приобретающими ту или иную власть путём создания и эксплуатации рынков незаконных товаров и услуг. Подразумевается более-менее широкий спектр преступлений, зачастую выходящий за пределы государственных границ и связанный не только с очевидной коррупцией политических и прочих общественно значимых деятелей, банальным получением взяток или реализацией тайных сговоров, но также и с серьёзными угрозами, запугиванием и насилием по отношению к тем, кто пытается остановить данные деструктивные процессы;

2) относительно массовая группа структурно устойчивых сообществ преступников, управляемых определённым центром, занимающихся преступлениями как промыслом, средством для своего жизнеобеспечения и создающих специфическую систему защиты своей организации от внешнего социального контроля за счёт более-менее активной эксплуатации таких противозаконных средств, как насилие, запугивание, коррупция, фальсификация фактов и крупномасштабные хищения.

Указанные выше исследователи вполне правомерно выделяют также организованную преступность корыстного типа («mercenery crime»), под которой понимается организованная преступная деятельность, осуществляемая субъектами с целью получения непосредственной финансово-материальной выгоды для себя. Она связана с совершением таких преступлений, как кражи, грабежи, рэкет, мошенничество, вымогательство и другие [1].

Современный криминолог Я.И. Гилинский совершенно верно отметил, что организованная преступность, как паразитический элемент общества, буквально вплетена в его ткань и вполне закономерно переплетается с другими структурными элементами – прежде всего с экономикой и политикой. Также возможны манипуляции массовым сознанием в социальной (пиар псевдо-меценатов и прочих «благотворителей») и культурной (популяризация, символическая легитимация своего деструктивного образа жизни[2]) сферах жизни общества. По мнению данного исследователя, об организованной преступности как специфическом социальном феномене (а не просто как о совокупности преступных организаций, которые существуют в разных странах не одно столетие подряд) можно рассуждать только тогда, когда она начинает достаточно серьёзно влиять на экономику и политику конкретной страны [3]. К сожалению, описанная конъюнктура до сих пор присуща и современной России.

Вполне очевидно, что общая проблема организованной преступности в современном мире распадается в нашем восприятии на много частных подпроблем. Разумеется, что для решения общей проблемы необходимо решить все её условно выделяемые структурные составляющие. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что стремительный рост различных видов организованной преступности является вполне закономерным следствием серьёзных проблем в политическом, социально-экономическом и, разумеется, духовном развитии общества. По большому счёту, практически все проблемы общества проистекают из нерешённости тех проблем, которые проявлены в морали тех или иных социальных институтов и социальных групп, а также в уровне развития нравственности конкретных граждан.

На взгляд различных экспертов по социологии, юриспруденции и другим социогуманитарным исследованиям, в современных условиях развития человеческой цивилизации наибольшую опасность представляет собой так называемая теневая экономика. По оценкам конкретных авторов, масштабы и тенденции её развития деформируют моральные устои общества, девальвируют смысл и значение осуществляемых в стране социально-экономических реформ, являются серьёзной угрозой столпам полноценной государственности. Особые опасения вполне закономерно вызывают правонарушения и преступления в экономической сфере, экономическая деятельность теневого, нелегального характера, ведущие к дестабилизации экономической системы общества в целом. Масштабы влияния теневой экономики на все стороны жизни общества таковы, что противоречия между цивилизованной, легальной и преступной хозяйственной деятельностью превращаются из второстепенного по своему значению в существенное социальное противостояние. Происходят активные образование и воспроизводство параллельных по отношению к официальным социально-экономических структур криминальной ориентации, способных при сохранении существующих тенденций подчинить себе бóльшую часть ресурсов страны. Впрочем, на сегодняшний день уже достаточно сложно определить с первого взгляда, где заканчивается преступная деятельность маргинальных группировок и начинается деструктивная деятельность конкретных представителей самого государства: слишком тесно переплелись друг с другом паразитические антигуманные ориентации той и другой тенденций. Отдельные политические партии иначе, как преступными синдикатами, разросшимися «спрутами» и не назовёшь.

По мнению некоторых правоведов, особую опасность для общества представляют организованная и экономическая преступность, которые стали реальной угрозой устоям государственности как таковой. Для организованной преступности экономика является приоритетной сферой деятельности, так как именно в контексте её развития возникли и сохраняются практически неограниченные возможности для очень динамичного незаконного обогащения, казалось бы, безнаказанного паразитирования на издержках и трудностях экономических преобразований (которые были инициированы ещё в начале 90-ых годов ХХ века другими паразитами – бюрократами и первыми олигархами), накопления огромных финансовых фондов, эксплуатируемых конкретными акторами и группировками для решения их широкомасштабных задач, вплоть до политических.

На сегодняшний день уже ни для кого не секрет, что современную российскую экономику отличают определённое несовершенство социально-экономических отношений, излишняя ориентация коррумпированных политиканов на экспорт ценного, в том числе невосполнимого, природного сырья, высокий уровень энтропии социально-экономической среды, обусловленный гипертрофированной множественностью разноуровневых хозяйственных связей, определённая сложность системы сформировавшихся рыночных отношений, относительно слабая упорядоченность и бессистемность правовых норм, регулирующих отношения в экономической сфере. Исходя из этого бизнес, с одной стороны, не может не балансировать на грани нарушения законодательных норм, поскольку далеко не всегда имеются отчётливые юридические ориентиры правового поведения акторов экономических отношений; с другой стороны, ведущие сферы и отрасли современной российской экономики не могут развиваться поступательно и сбалансированно, поскольку далеко не всегда экономические ориентиры эффективного хозяйствования подкреплены организационно-правовым и экономическим механизмами их воплощения. Как минимум, одни только указанные факторы повышают степень уязвимости экономики для недобросовестных участников экономических отношений, с одной стороны, а с другой – обусловливают неэффективность экономики в целом, её неспособность обеспечить надёжную и прочную экономическую базу функционирования отечественного государства, сформировать необходимые условия полноценной жизни миллионов россиян, русскоязычного населения.

Другой из частных подпроблем общей проблемы организованной преступности является пропаганда неэффективного или даже очевидно деструктивного, зловредного образа жизни граждан в средствах массовой информации. В современном мире проблемы организованной преступности во многом обусловлены халатным или бездарным отношением конкретных представителей властных структур к СМИ, к тому, какие духовные (в частности, моральные и эстетические) и антидуховные ценности они тиражируют для восприятия массовым сознанием. Разумеется, исходный рост преступности вызван глубокими экономическими и социальными проблемами общества, но, тем не менее, было бы крайне глупо редуцировать всю жизнь общества только к этим сферам человеческой деятельности, игнорируя роль и влияние культурно-агитационного фактора, а также общего актуального уровня культуры в нашем обществе.

Механизм трансляции определённых ценностей и стереотипов поведения не так уж и сложен для того, чтобы им могли руководить только представители PR-профессий (которые, к тому же, сами зачастую оболванены предыдущими витками развития тлетворной пропаганды антисоциального образа жизни). Несмотря на то обстоятельство, что минимальная культурная цензура, закреплённая на государственном уровне правящими элитами, вполне могла бы послужить хотя бы первым стратегическим импульсом к снятию опухоли бандитского образа жизни на менталитете нации. Преступность – это «свойство общества, образа жизни людей, сложившегося на убеждении выгодности совершения преступлений» [4]. Следовательно, если выгодность совершения преступлений постоянно транслируется, можно даже сказать – рекламируется, в средствах массовой информации, то и уровень соответствующих убеждений более или менее быстро возрастает. Вполне очевидным является тот факт, что СМИ являются одним из важнейших инструментов формирования массового сознания, влияния на формирование кредо человека в XXI веке.

Согласно некоторым древним источникам, в конфуцианском Китае свидетелям неподобающего, аморального поведения (например, жуткого оскорбления родителей) императорские воины выкалывали глаза, отрубали уши, отрезали языки и т.п. в зависимости от того, кто что видел или слышал – дабы увиденное и услышанное ими зло не распространилось вследствие молвы далее [5]. Современная же конъюнктура указывает на то, что паразитарный бандитский образ жизни, наоборот, всячески пропагандируется, а не пресекается. Примеры тому: российские кинофильмы и телесериалы «Брат» (1 и 2), «Бригада», «Бумер», «Бандитский Петербург», «Мама, не горюй» (1 и 2); японские боевики с Такеши Китано – такие, как «Сонатина» и «Брат якудзы» (причём далеко не худшие в этом жанре среди прочей бездарной продукции киноиндустрии); гонконгские стрелялки Джона Ву и Чоу Юн Фата (трилогия «Светлое будущее», «Наёмный убийца», «Круто сваренные» и т.д.); в музыкальной же культуре или антикультуре мы можем наблюдать негативное влияние шансона и прочей «блатной» «лирики» (чего, например, стоит одна только песня родом из «нулевых» под названием «Он не знает ничего» со злачным громким припевом «Мама, я полюбила бандита!»). Дурной пример заразителен, и поэтому неудивительно, что статистика правонарушений в конце 90-ых – начале «нулевых» оказалась резко подхлёстнута тиражированием нелегальных и аморальных ценностей в опусах беспринципного шоу-бизнеса. Помимо всех прочих тенденций, бросается в глаза тот факт, что в то время достаточно резко возросло количество преступлений, совершённых подростками, ибо они являются людьми с неокрепшей психикой, первыми, кто склонен к восприятию всего нового и к отвержению традиционных, пусть даже и позитивных установок. Природа не терпит пустоты, поэтому если деятели культуры, в частности искусства, пропагандисты СМИ не транслируют в массы патриотические и иные позитивные установки, то место таковых вполне неизбежно занимают их противоположности, разлагающие общество изнутри. Современная информационная среда – это тот же самый дачный огород по сути своей, где приживаются, цветут и плодоносят только те благородные растения, за которыми Хозяин (или те, кому он делегирует свои полномочия) заботливо, бережно и систематически ухаживает. Сорняки же могут расти и сами по себе, не требуя к себе внимания или, наоборот, подпитываясь негативным вниманием в свой адрес.

Известный американский социолог Роберт К. Мертон (1910-2003), связывавший преступность с другими типами отклоняющегося поведения, исходил из концепции аномии, предложенной впервые одним из основателей социологии Эмилем Дюркгеймом, и создал теорию девиаций, получившую достаточно широкое признание. Что касается такое корифея социогуманитарных дисциплин, как сам француз Э. Дюркгейм, то он развивал понятие аномии в связи с тем тезисом, согласно которому в современных обществах традиционные стандарты и нормы неизбежно разрушаются, поскольку своевременно не заменяются новыми образцами поведения. Аномия возникает именно тогда, когда в определённых областях социальной жизни отсутствуют более или менее ясные стандарты поведения если не для всех граждан, то хотя бы для большинства. Диалектика «большинство – меньшинство», действительно, принципиальна, поскольку далеко не всем людям нужны какие-то внешние указки и ориентиры. Нравственно полноценный человек сам знает, что ему нужно в жизни, для чего и какую ответственность (совокупность всех ответов внешней среды – не только отрицательных, как пропагандируют ханжи, но и положительных) он готов принять на себя в результате тех или иных своих действий или бездействия. Однако, по мнению Э. Дюркгейма, в условиях моральной и прочей неопределённости люди вполне закономерно ощущают и переживают те или иные тревоги, страх перед неопределённостью (вкупе с неизвестностью), исходя из чего, аномия может стать одним из социальных факторов, влияющих на предрасположенность индивидов к совершению ими преступлений [6].

Следующая подпроблема в контексте общей проблемы оргпреступности связана с тем, что каждая национальная общность имеет своих героев и своих мафиози – достаточно вспомнить наиболее громкие примеры японской якудзы, китайских «триад», итальянской «козы ностры» (которой также посвящено немало влиятельных и растлевающих опусов киноиндустрии, начиная, как минимум, с популярной трилогии «Крёстный отец»), русской мафии … Само собой, все эти виды преступных сообществ формировались под воздействием и в контексте определённой системы национальных культурных ценностей, из чего вытекает необходимость индивидуального подхода к ликвидации каждой разновидности мафиозных структур. Только учитывая национально-культурные особенности формирования и развития ОПГ (организованных преступных групп), можно рассчитывать на их искоренение. Ранее на Руси, да и в России до сих пор пользуются определённым народным авторитетом образы, например, разбойников Степана Разина и Емельяна Пугачёва. Идеалы вольного разгульного казачества также наложили свой отпечаток на формирование российской преступности. Не нужно ничего специально выдумывать – достаточно просто вспомнить историю российского народа, чтобы увидеть и понять истоки формирования преступного образа мышления, воплощённого в определённых идейных и организационных рамках. Необходимо поставить мощный идеологический заслон выхолащиванию российской истории и упрощению её до двух-трёх разрозненно взятых культурных образцов. Необходима цензура и на культурные образцы, привнесённые в Россию извне. Предотвращение инородной культурной экспансии – это одна из стратегических задач отечественных служб национальной безопасности. Как подсказывает фольклор, «спички детям не игрушка»: то, что начиналось как символическая шутка в рамках рекламы мобильного оператора «TELE 2» (пародия сценок и сюжетов из гангстерского сериала «Крёстный отец») через прохождение опосредованных звеньев в массовом сознании, грозит вылиться в уже реальные насилие и бандитизм.

Организованная преступность, по определению социологов Ю.Г. Волкова, В.И. Добренькова, В.Н. Нечипуренко, А.В. Попова и прочих специалистов, – это достаточно крупные криминальные организации, выстроенные по определённым бюрократическим принципам и поставляющие обществу в целом либо конкретным социальным группам те или иные нелегальные товары и услуги. Такая форма преступности, как правило, возникает в тех случаях, когда государство вполне резонно объявляет преступными определённые виды деятельности: проституцию, сутенёрство, торговлю наркотиками, порнографию, биржевые спекуляции, ростовщичество, в которых в силу разных причин заинтересованы многие граждане и за которые они готовы платить. В западных цивилизациях организованная преступная деятельность преимущественно осуществлялась сицилийско-итальянским “синдикатом”, получившим название “мафия” или “коза ностра”. Данную крупную группировку можно представить в виде обширной системы или конфедерации региональных группировок, координируемых “комитетом”, состоящим из глав наиболее влиятельных преступных “семей”. Тамошней мафии удалось создать практически всеобъемлющую систему политической коррупции, более или менее успешно применять методы насилия и разнообразного давления в борьбе с правоохранительными органами, конкурентами и “ренегатами”. Воротилы мафии смогли нажить поистине огромные состояния на торговле наркотиками и биржевых спекуляциях, в махинациях с акциями, на развитии индустрии развлечений, а также в строительстве, грузовых перевозках, торговле автомобилями и прочей техникой, вывозе мусора, удалении токсичных отходов, в банковской и страховой деятельности и т.п.

В 80-е годы ХХ столетия в США государство официально объявило мафии беспощадную  и бескомпромиссную войну, которую стало постепенно выигрывать за счёт успешно проводимых расследований и чистки коррумпированных бюрократических кадров: показательный ряд судебных процессов федерального уровня выбил из мафиозной структуры многих лидеров-“ветеранов”. Что касается более молодых членов группировок, то на поверку выяснилось, что они, в отличие от своих предшественников, не столь преданы её делу (что вполне логично вписывается в общий контекст гедонистического, более развращённого, чем раньше, развития буржуазной цивилизации), а проявившая себя серьёзная зарубежная конкуренция в сфере торговли наркотиками подорвала былую экономическую мощь данной мафии.

В данном контексте необходимо отметить, что организованная преступность в США, по сути дела, не является специфической монополией мигрантов из Италии. Как отмечали социологи ещё в 60-е годы предыдущего столетия, ирландские, еврейские и российские криминальные тузы давно сотрудничают с мафией. В Нью-Йорке и Филадельфии “чёрные” группировки и мафия относительно длительное время сообща занимались управлением биржевыми спекуляциями и наркобизнесом. В Сан-Франциско и Нью-Йорке китайские банды неоднократно терроризировали торговцев, взимая с них “дань”, и принимали активное участие в биржевых спекуляциях, грабежах, наркобизнесе и организации проституции. Израильская мафия занималась вымогательством в Лос-Анджелесе, а колумбийские и кубинские торговцы наркотиками стремились заполонить своей “продукцией” штат Флорида [7].

Что касается установления причин появления организованной преступности в Российской Федерации, то, по большому счёту, данный процесс в некоторой степени аналогичен с западным путём развития большинства зарубежных стран. Среди спровоцировавших деструктивные процессы факторов исследователи обозначают следующие: интенсивное разложение бюрократических структур государства на постсоветском пространстве (впрочем, процессы гниения и отмирания партократии начались гораздо раньше, чем фактический распад СССР), наглое нарушение власть имущими принципов социальной справедливости, девальвация ранее устойчивых морально-нравственных и эстетических ценностей, выход людей с неподготовленным сознанием из примитивного состояния “безналоговой” теневой экономики.

Возросшие после Второй мировой войны масштабы организованной  преступности  (среди причин этого процесса как объективная нищета населения и желание выжить любой ценой, так и значительная ослабленность правоохранительных и военных органов государства) стали представлять объективную и очень серьёзную угрозу для безопасности общества в целом. Мафиозные группировки научились адаптироваться к динамично изменяющейся социокультурной среде и усиливать свои позиции посредством монополизации достаточно большого количества различных видов противоправной деятельности. Среди их приёмов и методов можно указать на эксплуатацию отсутствия надёжных механизмов юридической защиты заново формировавшихся рыночных отношений, активное формирование и внедрение новых экономических структур, стремление сохранить господствующее положение в сфере распределения материальных ресурсов и благ путём блокирования процесса патриотически ориентированных реформ.

В целом ряде регионов и конкретных населённых пунктов специфические бандитские формирования, злоупотребляя своей безнаказанностью, а временами и очевидным попустительством правоохранительных органов (часть представителей которых оказалось не так-то сложно подкупить или запугать, шантажировать компроматом и т.п.), стали действовать гораздо более нагло и вызывающе, чем до Второй мировой войны, интенсивно трансформируя обширные географические территории в свои вотчины. «Бароны» и прочие лидеры мафиозных объединений стали контролировать такие высокодоходные виды противоправной и очевидно преступной деятельности, как наркобизнес, проституция, сутенёрство, азартные игры, несанкционированная торговля оружием, коммерческие спекуляции, вымогательство, распространение порнографического контента и некоторые другие. С течением времени изначально примитивные преступления стали уступать дорогу достаточно крупномасштабным преступным акциям, хорошо спланированным и продуманным, глубокому проникновению преступной агентуры через коррумпированные связи в экономическую сферу общества (в частности, в стратегически важную финансовую систему), тактике прямого влияния на политику государства в данной сфере.

Фондовые рынки, биржи, торговые и валютные аукционы, рынок жилья, коммерческие банки, совместные предприятия и иные экономические структуры и подструктуры искушённые преступники стали эксплуатировать как в целях отмывания “грязных” денег, так и для прямого использования самой рыночной экономики в своих корыстных интересах. Преступные формирования, располагавшие достаточно крупными суммами денег, обширным финансовым бюджетом, к 60-ым годам ХХ века завоевывали весьма сильные позиции на внутреннем рынке разных стран, научились осуществлять противозаконные крупномасштабные операции по экспорту сырья, товаров и других средств к существованию.

Принципиальной закономерностью является следующая: авторы крупномасштабных преступных схем (в том числе акций международного уровня) пытаются эксплуатировать в своих интересах разворачивающиеся в разных странах военные действия либо даже сами провоцируют таковые через своих агентов. Иначе говоря, они что-то имеют как с самой войны (как минимум, огромную выручку за нелегальную продажу вооружения), так и с её последствий, далеко не сразу устраняемых государством. Там, где ослаблены армия и органы милиции, вполне предсказуемо начинают прорастать различные «сорняки» и «поганки», организовывать своим «малины» и прочие притоны, что достаточно подробно раскрывается в суперпопулярном советском минисериале «Место встречи изменить нельзя» (1979, режиссёр Станислав Говорухин).

Не такая масштабная, как Великая Отечественная, но, всё же, унёсшая жизни немалой части молодых и не очень молодых советских ребят война в Афганистане (1979-1989), с одной стороны, была инициирована недальновидной частью советской партократии; с другой, – не была прекращена в оперативном режиме именно по причине предательства в высших эшелонах политической власти. Идею о необходимости прекращения данной войны высказывал ещё генеральный секретарь ЦК КПСС Ю.В. Андропов (1914-1984), однако не успел воплотить её в жизнь по причине своего летального исхода. Следующий генсек – К.У. Черненко (1911-1985) – судя по многим историческим признакам, особой самостоятельностью в принятии и реализации стратегических для Страны решений не обладал, был марионеткой в чьих-то «серых лапах», имел плохой иммунитет к придворным интригам (в которых и сам ранее принимал участие) и в итоге для того, чтобы прекратились всяческие положительные сдвиги в Стране, вообще был устранён (отравление копчёной рыбой) [8]. До своей тяжёлой болезни этот генсек даже не попытался прекратить кровопролитную и бессмысленную для Советского Союза войну, на которой наживались тысячи политических и очевидно бандитских паразитов, в том числе и из заморских США.

Что касается деструктивной преступной деятельности М.С. Горбачёва на посту генерального секретаря ЦК КПСС и первого президента СССР, то о ней к настоящему времени создано уже достаточно много научной, научно-популярной и публицистической литературы [9]. Что-то из этих источников злоумышленниками было уже подчищено (в частности, в федеральном еженедельнике «Российские вести»), однако бóльшая часть таковых продолжает находиться в свободном печатном и интернет-доступе. В связи с этими фактами необходимо вспоминать о том, что Конституция Российской Федерации достаточно отчётливо указывает на то, что каждый гражданин России имеет право «свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом» и «гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается» [10].

По факту изучения хотя бы некоторой части многообразия информации о М.С. Горбачёве становится ясно одно: у руля государственной власти на сей раз оказалась не просто марионетка, а вполне очевидный предатель как коммунистической партии, так и всего добропорядочного советского населения в целом. Внедрённый в аппарат партии Ротшильдами, в некоторой степени обласканный не всегда дальновидным Л.И. Брежневым этот персонаж довёл Страну до того, что граждане стали покупать себе элементарную еду строго по талонам и в ограниченных на месяц количествах. Такого святотатства люди не помнили со времён Второй Мировой войны. По вполне понятным причинам война в Афганистане врагом советского народа была затянута на максимальное количество времени и принесла огромные прибыли как зарубежным поставщикам оружия (в частности, ПЗРК «Стингер» из США), так и «опиумным королям» и прочей нечисти. В результате войны, опустошительной для бюджета государства и добропорядочного населения в целом, образовалась та ситуация, которую достаточно точно выразил один из персонажей боевика с карательным уклоном «Америкэн бой» (1992, режиссёр Борис Квашнев): «Пока мы с другими воевали, эта погань <мафия> всю Страну к рукам прибрала».

В 90-е годы предыдущего столетия в России достаточно отчётливо проявил себя следующий процесс: преступный бизнес (в частности, хитроумная и финансово грамотная еврейская мафия) стремился приобретать контрольный пакет акций различного рода предприятий и прочих организаций, создавать собственные производства (банковские и различного рода посреднические/медиаторные организации), внедрять своих агентов и контрагентов во внешнеэкономические структуры и таким образом способствовать формированию преступных международных организаций. Преступные схемы таких одиозных фигур, как Б.А. Березовский, В.А. Гусинский, Р.А. Абрамович, М.С. Черной, А.Б. Чубайс благодаря совершенно идиотской политике Б.Н. Ельцина (предателя и вредителя, по сути дела, не меньшего, чем его бывший оппонент М.С. Горбачёв) накрепко вошли в криминальную историю постсоветской России. Часть фактографического материала на эту тему вошла в полнометражный документальный фильм А. Гентелева «Олигархи» (2004).

Организованная преступность 90-ых годов ХХ века породила множество новых криминальных ситуаций, которые требуют для их грамотного стратегического (а не только узкого тактического) решения неотложных законодательных, оперативных организационно-управленческих мер, а также значительных финансово-материальных ресурсов для оснащения правоохранительных органов и обучения их руководителей и сотрудников эффективным методам борьбы с организованной преступной деятельностью. Должны быть уничтожены раз и навсегда сами преступные синдикаты как структуры, а не просто посажены за решётку на некоторое время отдельные их активисты (после своих отсидок лучше они всё равно в большинстве случаев не становятся и занимаются рецидивом). Одной из причин современных проблем, выявленных в сфере борьбы с организованной преступностью, до сих пор является недостаточно научная  их проработка, отсутствие у многих «блюстителей порядка» ясных представлений об эффективной стратегии, идеологии и психологии таковой борьбы, а также полноценных правовой, криминологической, криминалистической, оперативно-розыскной и культурно-практической концепций. Жизненно необходимы эффективные научные рекомендации, нацеленные на выявление, расследование, раскрытие и, прежде всего, предупреждение различных видов и форм организованной преступной деятельности. Следует с умом использовать весь тот богатый исторический и прикладной опыт, который был накоплен нашими предшественниками в этом деле. Ни для кого не секрет, что теоретическому познанию организованной преступности как юридического и антикультурного феномена в российском обществе предшествовала разносторонняя оперативно-розыскная, следственная и судебная практика.

На протяжении многих лет подряд в отечественной юридической теории наблюдалось стремление различных теоретиков обосновать важность официально манифестируемых политических доктрин и идеологий, что в немалой степени тормозило процесс объективного научного анализа социальной реальности. В конечном счёте, это обстоятельство весьма негативно отображалось и на экспертной оценке фактической расстановки официальных правоохранительных и добровольческих сил в борьбе с преступностью, и на серьёзной теоретической разработке организационных (как тактических, так и стратегических) форм борьбы с преступностью, адекватных таковой расстановке. Проблема организованной преступности не только системно не исследовалась, но даже и не озвучивалась вслух. Априори предполагалось, что органы советской милиции и Комитет Государственной Безопасности вполне успешно справляются с поставленными перед ними задачами и сформулированными целями. Иллюзию подпитывали и интересные художественные фильмы о доблестных сотрудниках правоохранительных органов: трилогия о полковнике Зорине (1970, 1973, 1978), «Инспектор уголовного розыска» (1971), «Контрабанда» (1974), «Сыщик» (1979), «Петровка, 38» (1980), «Огарёва, 6» (1980), «Профессия – следователь» (1982), «Из жизни начальника уголовного розыска» (1983), минисериал «Выгодный контракт» (1979) и т.д.

Именно в этом эксперты и видят одно из опасных противоречий развития общества того времени: в различных его структурах уже вовсю функционировала теневая экономика, определённые эшелоны  государственной/партийной власти были всерьёз поражены коррупцией, внутри СССР и за рубежом функционировали многочисленные связи и каналы, созданные иерархами преступных отношений, однако защитники интересов официальных политических лидеров и ханжеских доктрин не позволяли всё это густое многообразие квалифицировать как организованную преступность и, исходя из этого, разрабатывать и применять эффективные меры/методы борьбы с таковой.

Помимо социально-экономической нестабильности в конкретных странах и регионах, подрыва моральных устоев массового общества одной из причин возникновения организованных преступных групп является также отсутствие актуального и успешно реализуемого морального кодекса для правящей элиты страны. Насколько показывают исторические примеры становления и развития социумов Японии, Западной Европы и других стран и регионов мира, профессиональная кодификация разрозненных позитивных норм поведения и моральных установок в процессе своей динамики приводила к укреплению общественных взаимоотношений и к стабилизации социокультурной обстановки. Японский кодекс Буси-до (Путь Воина) или западноевропейские своды рыцарских правил, насаждаемые правящими элитами, «Домострой» или кодексы поведения отечественного дворянства …, – эти и многие другие примеры неизменно имели своей целью прекращение гражданского хаоса, искоренение преступности и упорядочивание социальной жизни. Однако, не меньшую роль играет следование насаждаемым догмам и самих лидеров, чего, к сожалению, нельзя было наблюдать на примере пропаганды «Морального кодекса строителя коммунизма» [11]. После смерти национального лидера И.В. Сталина, который вёл относительно скромный образ жизни по сравнению со всеми остальными генеральными секретарями ЦК КПСС, наша Страна оказывалась всё более и более расколотой на два лагеря: представители партократии и народ как таковой. Изучением многогранных кризисов общества, в той или иной степени способствующих расширению сфер проникновения преступности, занимался, в частности, известный советско-американский социолог П.А. Сорокин. Его труды позволили последующим исследователям обосновать актуальность и необходимость применения сравнительного подхода для комплексного рассмотрения проблем организованной преступности в соотношении с другими девиантными формами поведения в контексте развития социальных норм морали и права [12]. Помимо этого, известный каждому добросовестному студенту вклад данного учёного в разработку научной категории «социокультура» трудно переоценить: именно через комплексный анализ данного сложного концепта мы можем докопаться до истины, согласно которой ни одна социальная проблема не развивается изолированно от проблем многогранной культуры, в равной степени, как и наоборот.

Что характерно, криминалитет, также, как и правящие элиты, в процессе своего исторического развития стал всё чаще и безапелляционней отходить от норм своего пресловутого кодекса поведения – от «кодекса воровской чести» (требовавшего ранее принципиального отказа от семейной жизни, запрета на сотрудничество с государственными органами, несколько обязательных ходок в колонию, отсутствие постоянного места жительства, отказа от любого труда) и заниматься крупным легальным бизнесом, «засвечиваться». Такого типа «воров в законе» стали именовать «зрелыми». В их среде общения стало модным покупать воровской титул или получать его по рекомендациям коррумпированных чиновников. К примеру, эксперт А.А. Максимов указывает на следующий факт: в одном из подмосковных городов бывший «смотрящий» получил титул «вора» по рекомендации своего близкого знакомого, главы местной администрации. Другая иллюстрация от того же автора: дальневосточный вор в законе «Пудель» (Податев) создал в своё время в Хабаровском крае некий фонд «Единство» и причём вполне официально стал заниматься благотворительностью. Криминального бизнесмена Айдзердзиса «братва», по словам А.А. Максимова, пыталась протолкнуть в депутаты Госдумы, а когда он отказался от сотрудничества с криминалитетом – попросту убила. Главарь  «ленинской» банды Франц стал помощником депутата фракции ЛДПР, а лидер «солнцевцев» Михась получил подлинное удостоверение сотрудника Службы безопасности Президента России. Правоохранительными органами было установлено, что «зрелые» имеют гигантские счета в иностранных банках и недвижимость за границей [13]. Таким образом, объекты, феномены и процессы организованной преступности проявляют не только статичный, но и динамический характер и, для того, чтобы их можно было адекватно оценить, проанализировать и искоренить, необходимо иметь постоянно действующих проверенных информаторов, высокопрофессиональных экспертов, аналитиков и добросовестных оперативных уполномоченных.

Кроме того, мы обязательно должны обращать внимание на тот факт, что в ряде случаев сам государственный аппарат, как безжалостная машина или как гипертрофированно развитое библейское чудовище Левиафан, в лице своих конкретных насквозь аморальных представителей провоцирует целые слои граждан на совершение различных преступлений. Один только факт, согласно которому прожиточный минимум составляет «в целом по Российской Федерации за II квартал 2017 г. на душу населения 10329 рублей, для трудоспособного населения – 11163 рубля, пенсионеров – 8506 рублей, детей – 10160 рублей»[14], не может не вызывать ненависти и презрения в адрес тех, кто не желает его повысить. Вдвойне эта ненависть усиливается на фоне массовой трансляции другой официальной, юридически закреплённой цифры: «Установить минимальный размер оплаты труда с 1 июля 2017 года в сумме 7800 рублей в месяц» [15]. Наложение этих двух фактов друг на друга неизбежно и вполне предсказуемо усиливает в обществе не только революционные настроения вкупе с праведным гневом, но и абсолютно преступные и деструктивные по своей сути намерения конкретных эгоцентрированных граждан, которые стремятся создать ОПГ в тех или иных сферах, сливаясь, к тому же, с коррумпированной частью государства.

Одна из причин отсутствия по-настоящему патриотических реформ в современной России – это сложившаяся дурная традиция/тенденция, согласно которой часть гнилого чиновничества получает огромное количество взяток и откатов не только с содержания полицейского аппарата, армии, космической индустрии, но и с содержания тюрем. Соответствующие финансовые и прочие государственно значимые процессы разворачиваются, несмотря на то, что в ряде случаев преступников-рецидивистов, которые уже психически не могут отказаться от зла по отношению к другим людям, гораздо гуманнее казнить, нежели упиваться видом их страданий «на зоне»; к тому же, это будет целесообразнее и для общества в целом, ибо обеспечит экономию государственного бюджета, складывающегося в немалой степени из налоговых поступлений честных граждан. Логика в содержании паразитов за счёт самих граждан, в том числе пострадавших от преступников и напрямую, напрочь отсутствует (тем более, что компенсационные выплаты пострадавшим, если таковые «контрибуции» вообще удаётся выбить с помощью судейского аппарата, попросту мизерны).

Разумеется, принципиально важную роль в контексте решения проблемы роста преступности играет и уровень образования граждан. Определённая часть статистики демонстрирует, что, помимо рецидивистов, преступниками становятся несовершеннолетние дети из неблагополучных семей, лишённые доступа к благам социальной сферы, в том числе и к образовательной системе. За неимением достойного наставника и лучшего выбора подростки пытаются совладать с очевидными фактами грубой реальности по-своему, вливаются в криминальные сферы, связанные с быстрыми и крупными заработками. Как писала Агата Кристи, недаром прославившаяся на весь мир своими детективами, «недостаток воображения предрасполагает к преступлению» [16]. Разумеется, мы не должны впадать в излишние обобщения: другая часть статистики показывает, что на преступления решаются и «мажорики», которым иногда просто скучно жить и хочется более острых ощущений, чем заграничные путешествия и прочие радости земной жизни, обеспечиваемые им родителями. Однако, и ту, и другую часть статистики в большинстве случаев роднит, как минимум, один общий и весьма принципиальный признак: дети и подростки транслируют своим девиантным и делинквентным поведением то, чем они пропитались из СМИ. Действительно, «мы – это то, что мы едим»; применительно к данной аксиоме ни отнять, ни прибавить.

Не следует забывать и о психологии формирования ОПГ, в том числе о роли лидера группы, который почти всегда выступает как инициатор, мозг организации. Организованные преступные сообщества по самому своему определению тем и отличаются от спонтанно возникающих банд, что у первых есть соответствующие целеустремлённые и по-своему серьёзные организаторы. Примечательно, что эти нелегальные организаторы могут иметь несколько личин для своего выживания, в том числе и личины легальные, и даже претендующие на широкую известность и популярность. Ликвидация лидера группировки – залог успеха в деле разрушения банды (разумеется, если у него ещё нет достойных преемников). Однако, для того, чтобы выявить именно этого лидера, а не подложенную им марионетку, нередко у сотрудников правоохранительных органов уходят годы. Следовательно, налицо необходимость использования в оперативно-розыскной работе серьёзных аналитиков, психологов и представителей прикладных философии и культурологии для искоренения не только следствий, но и причин возникновения и существования конкретных ОПГ.

Одной из важнейших подпроблем в контексте проблемы организованной мировой и, в частности, российской преступности является тесное взаимодействие и взаимопроникновение политического руководства, чиновников и лидеров ФПГ (финансово-промышленных групп) и ОПГ (организованных преступных группировок). Как правило, периодические чистки руководящих кадров приводят лишь к временному эффекту, что неудивительно, так как главарями реальных, эффективно функционирующих банд становятся отнюдь не случайные люди – чаще всего, это те, у кого хорошо работает голова и кто параллельно со своей официальной деятельностью курирует также масштабные нелегальные проекты. Однако, если бы социально-экономические реалии были таковы, что давали бы возможность зарабатывать достаточное для удовлетворения всех своих здоровых потребностей и нужд количество денег законным путём, то стимулов к созданию преступного сообщества у неординарных людей было бы гораздо меньше. Тот факт, что гений и злодейство вполне могут быть совместимы, доказал не только книжный и кинематографический персонаж Фантомас[17], но и многочисленные авторы преступных схем в России. Чего стоит пример одного только С.П. Мавроди, чьё имя уже стало по-своему культовым не только в преступной среде, но и в российском обществе в целом! О нём снимают полнометражные документальные и художественные фильмы, он тоже снимает своё кино … однако, суть не в этом. Государственные структуры, отказывая собственному населению в хороших зарплатах, стипендиях, пенсиях, субсидиях и т.д., тратят впоследствии не меньшие суммы на борьбу с развернувшейся преступностью, возникшей на почве социально-экономической неудовлетворённости. В итоге крупные суммы денег получают уже не те, кто хотел бы работать и зарабатывать честным трудом, но армии паразитов, якобы борющихся с преступностью, но на самом деле нередко с ОПГ тесно взаимодействующих.

Как отмечает А.Ш. Элязян, системная детерминация подъёма организованной преступности и деструктивных изменений в структуре самого общества оказывает, в свою очередь, обратное негативное воздействие на общество, вынужденное в рамках определённой конъюнктуры не только приспосабливаться, но и даже обслуживать конкретных крупных представителей организованной преступности. Определённая институционализация организованной преступности, целенаправленное внедрение её агентов в легальные общественные структуры приводит к тому, что она приобретает системный характер, широко эксплуатирует легитимные институты государства и социума, обходит конкретные социальные нормы и применяет в своих интересах действующее законодательство, имеет мощное политическое лобби, добивается ещё большей организованности, эксплуатирует достаточно мощные информационные, материально-финансовые и человеческие ресурсы [18]. К тому же, до тех пор, пока в рядах руководителей и сотрудников государственных (в частности, правоохранительных) органов не будет внутреннего морально-идеологического и прочего духовного единства, искренно тяготеющего к чистоте и порядку, их попытки искоренить организованную преступность будут идентичны переносу воды в решете. Самый страшный враг – это враг внутренний. Часто то, что мы ищем долгие годы по городам и весям, на самом деле оказывается у нас под носом – в таком месте, на которое мы никогда и не подумали бы. Следует помнить об этом.

Несомненно, важную роль в распространении организованной преступности играет коррупция. Эта злокачественная раковая опухоль создаёт весьма негативный легитимационный контекст и тлетворные механизмы расширения легализации отдельных структур организованной преступности. В силу того, что коррупция представляет собой достаточно сложную совокупность личностных, социально-психологических, институционально-правовых и организационно-политических элементов в легитимизированном обществе, органах государственной и муниципальной власти, правовая политика государства должна в обязательном порядке включать в себя профессиональную антикоррупционную экспертизу законодательства и конкретных государственных программ [19]. Только интегрированная эффективная стратегия служб национальной безопасности, МВД, Следственного комитета России, Генеральной прокуратуры и представителей экспертных сообществ способна обеспечить максимально положительный исход борьбы со всеми без исключения ОПГ, в том числе теми, которые годами напролёт пускают свои гнилые корни внутри конкретных государственных структур.

Вполне очевидным является тот факт, что в политической, социальной и экономической сферах взаимное влияние криминогенных процессов и интенций легитимизированного общества дошло до пика своего развития. В результате этой тенденции в сферу влияния организованной преступности оказались вовлечены, хотя и в разной степени, довольно широкие слои населения и служащие государственных и муниципальных органов. В связи с этим при обеспечении защиты прав и законных интересов граждан должны быть сбалансированы репрессивный и дифференцированный компоненты/подходы в целенаправленно проводимой государством политике. Это необходимо для того, чтобы в борьбе с организованной преступностью не были повреждены члены здоровой части общества.

Таким образом, мы установили, что организованная преступность как специфический социальный феномен имеет определённые истоки/причины в самой современной жизни общества и государства, является более-менее закономерным результатом действия целой совокупности разнообразных факторов объективного и субъективного, организованного/структурированного и стихийного/спонтанного характера. В таких цивилизационных условиях, когда постоянно сменяющие друг друга кризисы в экономике и социальной сфере дополняются резким ослаблением роли государства в управлении общественно-политическими процессами и выхолащиванием здоровых морально-нравственных, эстетических и прочих культурных ценностей, проявления и последствия организованной преступности способны приобретать особенно угрожающий характер. В современной России вслед за теоретиками это вынуждены признать и практики, лидеры государства и руководители его силовых структур, деятели политических партий, общественных движений и конкретных культурных институтов.

Следует отдавать себе трезвый отчёт в том, что корыстные личные и корпоративные интересы представителей организованных преступных группировок находят особенно благоприятную питательную среду именно в современном российском обществе. Этой тенденции способствуют следующие условия: рост правовых нигилизма и инфантилизма, экономические эгоцентризм и авантюризм, перманентная атомизация общества, разрушение духовных ценностей и моральных кодов во всех сферах социума, ослабление эффективных моделей социализации детей и молодёжи. В 90-е годы ХХ века оформилась тлетворная практика коммерциализации общественных отношений, которой, помимо всего прочего, достаточно часто сопутствует и криминализация. Данные негативные тенденции усугубляются участившимися с указанного периода времени межнациональными конфликтами, региональным сепаратизмом, резко возросшей вынужденной миграцией отечественных и иностранных граждан [20].

Опираясь на исследования учёных-криминологов В.В. Лунеева, А.И. Гурова, Э.Ф. Побегайло, С.В. Дьякова, В.С. Устинова, Я.И. Гилинского, А.И. Долговой и А.Н. Волобуева, можно выделить следующие существенные признаки организованной преступности:

1) криминальная организованность;

2) устойчивость отношений, каналов, связей;

3) массовость участников;

4) относительная длительность функционирования;

5) наличие социальных связей и очевидно негативное влияние на общество;

6) задействованность в коррупционных схемах;

7) более-менее строгая иерархичность;

8) масштабный (возможно, межрегиональный и даже международный) характер преступной деятельности;

9) осуществление преступной деятельности в экономических и политических целях;

10) наличие более-менее харизматичного лидера, руководящего звена [21].

Вполне закономерным является то обстоятельство, что в качестве основной цели функционирования систем организованной преступности некоторые конкретные авторы маркируют именно экономическую выгоду, коммерческую (в том числе чисто спекулятивную) прибыль; по большому счёту, в данном аспекте организованная преступность практически не отличается от обычного бизнеса или предпринимательства. Соответственно, для того, чтобы искоренить организованную преступность в целом, не довольствуясь локальным временным эффектом, интегрированная деятельность специалистов по борьбе с ОПГ должна быть одновременно направлена на ликвидацию всех вышеперечисленных признаков.

Что касается закономерностей генезиса и развития организованной группы преступников, то следует отметить, что она создаётся в основном в расчёте на относительно длительное её существование и функционирование; каждому участнику отводится вполне определённое функциональное место внутри её разветвлённой структуры и подразумевается неукоснительное выполнение своих «должностных» обязанностей, поручаемых «боссом». Наглядными иллюстрациями относительно высокой или реально высокой степени организации преступников служат бандитизм (организованная преступность в виде различных форматов банд), а также нарушения прав человека в государствах с тоталитарным или околототалитарным режимом.

Весьма примечательно, что причины, в соответствии с которыми один индивид совершает конкретное преступление (или целую серию преступлений) вместе с другими деструктивными акторами, по большому счёту, проистекают из специфики самого феномена делинквентно ориентированной группы и её подразумеваемых динамично развёртываемых процессов развития. Зачастую индивиды интегрируются в группы с целью того, чтобы сделать возможным и удобным процесс активного взаимодействия (в частности, общения) друг с другом, выработать чувство неких пресловутых «мы» (поскольку это, помимо прочих причин, в немалой степени снижает напряжённость ощущения своих моральной и правовой ответственности), усовершенствовать свои преступные, коммерческие и властные способности. Как отмечают некоторые психологи, определённое чувство сплочённости участников преступного коллектива возникает именно тогда, когда в конкретной делинквентной по своей сути группе вырабатываются такие модели поведения, которые признаются всеми её акторами. Установление конкретных норм поведения в группе детерминирует определённую одинаковость/схожесть мышления, лексики и поведения участников данного коллектива. Само собой разумеющимся признаётся тот факт, что если у кого-то из сторонних лиц возникает настойчивое желание присоединиться к той или иной преступной группе, то данный персонаж в обязательном порядке должен подчиниться уже принятым в этом коллективе нормам и моделям поведения.

Примечательна следующая закономерность: если в условиях существования и функционирования группы вполне нормальным считается определённое противоправное поведение, то каждый отдельный её актор также будет участвовать наравне со всеми в совершении таких преступных деяний, которых он, скорее всего, никогда не совершил бы, находясь в одиночестве. Другая закономерность бытования преступных сообществ состоит в том, что в экстремальных ситуациях какой-либо отдельно рассматриваемый член коллектива, хронически склонный к совершению именно противоправных деяний, руководствуясь своими позициями лидера группы, способен оказывать именно такое влияние на нормы поведения своей группы, что для всех её акторов совершение противозаконных действий станет характерным, типическим.

Следует отметить, что в число задач первичной преступной группы не входит контроль над поведением каждого её участника, посему она отнюдь не застрахована от возможных эксцессов, допускаемых исполнителями. Временами ситуация доходит даже до того, что отдельные соисполнители/соучастники способны совершать такие действия, которые существенно противоречат исходным групповым целям, вплоть до взятия жертвы под свою защиту. Исходя из этого, вполне закономерным результатом группового давления, ответной преступной санкции может стать даже принудительное исключение конкретных акторов из группы. По оценкам экспертов-криминологов и психологов-криминалистов, данная особенность в наибольшей степени характерна для делинквентных групп несовершеннолетних. Что касается более взрослых бандформирований, то нередко в 90-е годы ХХ века члены различных команд/«бригад» могли выйти из них «только ногами вперёд». Как вариант, согласно «сарафанному радио» Великого Новгорода, некоторые участники расплачивались за свой выход к жизни, свободной от преступной группы, какой-нибудь частью своего тела, к примеру, пальцем руки: по всей видимости, местные криминальные авторитеты в своё время сильно впечатлились просмотров модных боевиков о японских якудза. Некоторые представители экстремальной журналистики пишут даже целые книги о так называемых местечковых эффектах [22]. Крайне важно помнить о том, что специфика развития делинквентных групп несовершеннолетних состоит несколько в ином: зачастую они существуют не ради совершения преступлений как таковых, а их участники смотрят на преступления лишь как на одну из разновидностей своей групповой деятельности. В этой связи такой пример, как объединения футбольных хулиганов в Великобритании[23], а спустя время и в самой России, находятся в некой пограничной зоне между преступным миром и нормальным обществом. К примеру, индивидуальные драки и групповые потасовки вкупе с употреблением алкоголя и прочих наркотиков – это для данных людей не самоцель, а попытки скрасить свой незатейливый досуг, который каким-то образом должен отличаться от серых трудовых будней.

Среди функциональных характеристик ОПГ следует отметить ту, согласно которой именно в группе возможно совершение конкретными преступниками таких действий, которые каждому из них, взятому в отдельности, были бы попросту не по силам. Сложность и дифференцированность совершения конкретных видов преступлений (к примеру, крупномасштабная кража со взломом, разбой, рэкет, контрабанда, подкуп конкретных чиновников и целых контор) требует определённого разделения сфер и отраслей деятельности между, как минимум, несколькими исходными соисполнителями. Исходя из этой особенности, каждый отдельно рассматриваемый член делинквентной группы, решившийся на совершение преступления, вправе рассчитывать на участие в таковом и других её членов. Именно таким путём формируются преступные группы, главная цель которых – разработка хитроумных и вероломных планов совершения преступлений и путей/способов/методов их реализации (к примеру, при совершении серьёзных организованных преступлений). Как отмечают специалисты, социально-психологические возможности сдерживания преступника от совершения группового преступления гораздо скромнее, чем при совершении преступления только одним персонажем, ввиду того, что каждый отдельно анализируемый член группы в немалой степени пытается переложить ответственность за собственные действия на других членов своей группы. Конкретный актор делинквентной группы, которая образована достаточно большим количеством её участников, априори считает маловероятным установление правоохранительными органами и прочими интересантами его собственной личности.

Таким образом, с одной стороны, если рассматривать условные контуры группового преступления, то преступной организации как таковой следует отводить криминогенно воздействующую (провоцирующую и стабилизирующую мотивацию) роль. С другой стороны, более-менее велика вероятность благополучного психологического прогноза для каждого конкретного преступника (плюс-минус исключения из общих тенденций), функционирующего исключительно в группе, по поводу его законопослушного поведения в будущем, уже после выхода из делинквентной группы. Таковая вероятность, как правило, выше, чем для преступника-одиночки, который изначально должен отличаться некой самостоятельностью и даже самодостаточностью мотивации и целеполагания. Иначе говоря, эффективнее то, что ближе к телу, а не то, что было привнесено извне; либо можно сформулировать данную закономерность таким образом, что естественное всегда сильнее искусственного.

Если же рассматривать целенаправленное вхождение преступника-одиночки в группу, а затем рационально обусловленный выход из таковой (лейтмотивом данных процессов можно взять уже крылатую фразу из х.ф. «Бумер» (2003): «Делюгу делаем и разбегаемся!»), то в данном контексте правоохранительные органы имеют дело с уже устойчивым психотипом преступника и так просто соответствующее поведение на пути к некому моральному исправлению не переломить. Что касается мотивации указанного лавирования между деятельностью делинквентной группы и апробацией индивидуального подхода к делу, то работают всё тот же рациональный расчёт на меньшую вероятность быть обнаруженным, ставка на положительный исход совершения преступления только путём совместных действий, либо бессознательныё импульс, подвигающий боязливого индивида спрятаться за чьими-то, более мощными спинами.

Принципиально проводить разницу между организованной группой и толпой. У людей, которые по тем или иным субъективно-объективным причинам находятся в толпе, в массе народа, несколько иное поведение, нежели у акторов бандформирований. Толпа, как правило, спонтанно формируется за счёт кратковременного скопления большого количества людей, и в её гуще, в отличие от организованной социальной группы, между индивидами не устанавливаются какие-то деликатные, в том числе секретные, связи. Ввиду объективной необходимости организации более сложного социального (либо элитного) контроля над толпой и весьма динамичного развития событий в массе «случайного» народа индивид, как правило, ведёт себя гораздо менее последовательно, с большей вероятностью готов идти на определённые крайне рискованные действия и принимать участие в очевидно неразумных насильственных «акциях». Помимо этого, на актуальное поведение среднестатистического человека, разумеется, оказывает немалое влияние его прошлое, уже наработанный опыт в чём бы то ни было (в том числе в формировании определённого типа мировоззрения), а также степень и качество идентификации с теми конкретными идеями (или даже целой идеологией), которые провозглашаются теми, кто пытается толпу контролировать [24].

Некоторые исследователи, например Н. Ключин, считают, что организованная преступность и коррупция составляют одну из ветвей чиновничьей пирамиды и являются её практически неотъемлемым сегментом; арсенал властных средств современной бюрократии включает в себя три функциональных элемента: власть государственную (основанную на законе), власть финансов и власть грубой преступной силы [25]. С этим хотелось бы не согласиться, хотя, несомненно, следует признать, что во все времена развития человеческого общества там, где утверждала себя власть (политическая, культурная либо межличностная), неизбежно возникал и риск злоупотребления этой властью. Однако, несмотря на это, очевидное сращивание чиновничьего аппарата с криминалитетом представляется социальной аномалией, вирусом, который необходимо с помощью адекватных средств вытравить, но ни в коем случае не проявлением нормального развития общественных отношений. Помимо всех прочих методов и процедур на этом пути, необходимо заниматься и эффективной борьбой со стереотипами, в частности, с тем, согласно которому «политика – это всегда дело грязное». Заметили грязь? Будьте добры вычистить пространство. Всё возможно, всё реально, если очень захотеть.

При этом необходимо постоянно помнить о том, что лидеры организованных преступных групп зачастую обладают не меньшим интеллектуальным и адаптивным уровнем, чем официальные представители властных элит; а временами даже сами пытаются влиться в эти самые элиты. В силу того, что правительство, как существенная часть исполнительной ветви государственной власти, перманентно стремится принимать самое активное участие в делах, определяющих текущее состояние и дальнейшее развитие деловой субсферы экономики и предпринимательства, для представителей преступных организаций может показаться весьма соблазнительной мотивация внимательно следить за изменением политической конъюнктуры, за динамикой изменений в нормативно-документальной базе федеральных, региональных и муниципальных органов государственного аппарата. Помимо этого, преступные организации настойчиво интересуются кредитной политикой правительства, нацеленной на финансирование долгосрочных бизнес-проектов, а также конкретными ограничениями по найму рабочей силы, возможностью получения государственной ссуды, международными соглашениями по тарифам, таможенной политике, торговле и т.д.

«Штатные» аналитики достаточно мощных преступных организаций не только диагностируют актуальное состояние и отслеживают динамику изменений в перечисленных отраслях деятельности госаппарата, но и стараются оперативно влиять на политику, организовывая выгодное для себя лоббирование, продвигая «свойских» кандидатов в структуры и органы государственной власти. Один из самых очевидных примеров в современной России касается лоббирования интересов олигархата через деятельность политических партий, а также через влияние на конкретных недобросовестных чиновников министерств и ведомств. По вполне понятным причинам активисты преступных организаций эксплуатируют в процессе данного лоббирования такие банальные методы, как пиар-акции, подкуп, шантаж, запугивание и даже фактическое физическое устранение неугодных/неудобных им политиков, кандидатов на высокие официальные посты, общественных деятелей, популярных представителей масс-медиа (в частности, ТВ и шоу-бизнеса) [26].

Соотношение мировой и российской проблематики организованной преступности может варьироваться в зависимости от анализа конкретных стран и регионов, но, тем не менее, общие посылки будут верны практически для всех них без исключения. Мы установили, что организованная преступность представляет собою достаточно сложную многофакторную совокупность социальных/асоциальных объектов, феноменов и процессов, которые отличаются от всех прочих большим многообразием эмпирических проявлений, а также теоретически (в частности, логически) устанавливаемым множеством внутренних составляющих/комплектующих и сформированных между таковыми глубинных и поверхностных взаимосвязей. Уровень развития и ключевые тенденции распространения организованной преступности в нашей стране, по сути дела, поставили её в один ряд с самыми серьёзными проблемами современной российской действительности и международной политики. Несмотря на такие важные прецеденты, как деятельность Интерпола (Международной организации уголовной полиции – англ. «International Criminal Police Organization»), с которым СССР начал сотрудничать ещё в 1990 году, «зло не дремлет, зло не спит». Высокий уровень актуальности обозначенной нами проблематики подтверждён и авторами Концепции национальной безопасности, обозначающей в перечне угроз безопасности страны и угрозу криминализации общественных отношений, роста организованной преступности и коррупции, борьба с которыми имеет не только правовой, но и политический характер [27]. Следовательно, одними из главных инициаторов этой борьбы также должны быть правящие элиты.

На сегодняшний день является вполне очевидным тот факт, согласно которому организованная преступность оказывает как непосредственное, так и опосредованное влияние на умножение количества рисков во всех сферах общественной жизни (в том числе и в культурной, казалось бы, абстрагированной от вышеобозначенных деструктивных процессов[28]), которое, в свою очередь, воздействует на корреляцию системных институциональных ограничений легитимированной части общества и определённых интенций теневых структур. Последние в процессе своих адаптации и мутации деформируют и даже разрушают целые легальные социальные институты, питая тем самым гнилую среду организованной преступности. В связи с возрастанием количества подобного рода рисков и широким распространением разноплановых теневых структур, правоохранительным органам, экспертным сообществам и неравнодушной части «общественности» в интересах защиты и укрепления национальной безопасности необходимо эффективно сочетать принудительные институциональные ограничения с уже проверенными морально-воспитательными формами воздействия на общество, организовать полноценное взаимодействие социально-экономической, правовой и культурной политики.

Вместе с тем, на взгляд исследователей Г. Рормозера и А.А. Френкина, организованная преступность, в частности, международная мафия, специализирующиеся на контрабанде наркотиков и оружия (в том числе и ядерного, химического, бактериологического), а также представители политического экстремизма, не признающие ни морали, ни права разных стран и регионов, выступают как общий враг российского и других народов, что в немалой степени способствует установлению более тесных и продуктивных межкультурных контактов [29]. Лидерам различных социумов необходимо отчётливо осознать духовную и политическую общность их интересов перед лицом данной угрозы.

Примечательно также, что более-менее активную деятельность как независимых друг от друга, так и взаимосвязанных друг с другом преступных групп, обладающих признаком организованности, можно ретроспективно отследить, анализируя различные процессы и события с дореволюционной России по настоящее время. На этом фоне нельзя не задумываться всерьёз именно о диалектике преступной генетической наследственности и преступного воспитания. Нагнетаемая (как внешними врагами нашей Страны, так и предателями внутри неё) концентрация проблем и напряжённостей во всех сферах общественной жизни и актуализация вполне определённых типов девиантно ориентированной личности вполне закономерно привели оргпреступность к приобретению ею нового качественного состояния. Более-менее очевидно данный переход происходил ещё в 60-70-е годы ХХ столетия. Серьёзный стиль политики, выработанный первым генеральным секретарём ЦК КПСС И.В. Сталиным, оказался нарушен периодическими клоунадами Н.С. Хрущёва, временами слишком экспрессивного в своих суждениях и решениях, временами – ведомого «серыми кардиналами». Что касается сегодняшних дней, то, несмотря на определённую эволюцию правоохранительных органов (в частности, усиление материально-финансовой базы УМВД), организованная преступность продолжает активно эволюционировать, оказывая крайне негативное влияние на все сферы жизни общества. Отчасти этот процесс обусловлен очевидно вредительской деятельностью конкретных должностных лиц, вплоть до начальника Следственного управления Следственного Комитета целой области: увольнение чуть ли не половины кадрового состава правоохранительной структуры по неопределённым субъективно-властолюбивым мотивам иначе, как диверсией по отношению к российскому государству, сложно назвать  [30].

Несмотря на определённый спектр научной, научно-популярной и публицистической литературы, а также целый ряд телевизионных документальных проектов, организованная преступность как сложная совокупность объектов, явлений и процессов по сей день изучена в недостаточной степени, в том числе в криминологическом, уголовно-правовом и социокультурном аспектах. Одна из причин этого – сдерживание независимой экспертной и официальной правоохранительной энергии наиболее высокопоставленными коррупционерами.

Учитывая всё вышесказанное, путями и условиями выхода из сложного системного кризиса, связанного с организованной преступностью, видятся:

1)    введение более жёсткой культурной цензуры применительно к средствам массовой информации, ориентация её на установление и главенство позитивных патриотических ценностей;

2)    создание конструктивного экономического рынка, установление высоких заработных плат честных граждан;

3)    вытекающие из первых двух пунктов моральная и материальная заинтересованность работников в своём труде;

4)    глубокая, а не поверхностная чистка руководящих кадров и правоохранительных органов, тесно связанных с нелегальной деятельностью;

5)    пропаганда патриотического морального кодекса, апеллирующего к позитивному личному примеру правящих элит и к господству позитивных национально-культурных ценностей;

6)    сплочённая деятельность специалистов в области политики, морали, права, прикладной психологии и прикладной культурологии;

7)    более глубокая экспертиза принимаемых государством законопроектов, включение в число их цензоров независимых экспертов из научно-исследовательских центров и иных социокультурных институтов;

8)    гармоничное взаимодействие всех правоохранительных органов и структур.

Таким образом, решение проблемы организованной преступности необходимо опирается на комплексный научно-практический подход как в плане возможных путей достижения данной цели, так и в контексте участия потенциальных и уже задействованных акторов такового решения. Для эффективной борьбы с такой совокупностью объектов, явлений и процессов, как организованная преступность, необходимо полноценное осуществление в рамках целесообразной государственной комплексной программы соответствующих политических (в частности, административных и правовых), социально-экономических и культурно-идеологических масштабных проектов и конкретных мероприятий. По вполне понятным причинам приоритет должен быть отдан социально-экономическим мероприятиям, однако нельзя недооценивать правовые средства, в частности, уголовно-правовые, нацеленные на борьбу с организованной преступностью (вплоть до высших коррумпированных эшелонов чиновничества), и целенаправленную деятельность социокультурных институтов, пресекающих преступность на корню, формирующих необходимое общественное мнение и влияющих на полноценное воспитание и образование членов полноценного гражданского общества.

 

 

 

 

 

Перечень использованных и рекомендуемых источников для изучения:

 

1. Берг, Е. Демарш следователей СК в Великом Новгороде Сотрудники управления требуют привлечь к уголовной ответственности своего начальника Екатерину Гилину [Электронный ресурс] / Евгений Берг // Meduza – Новости. – Режим доступа: https://meduza.io/feature/2016/12/07/demarsh-sledovateley-sk-v-velikom-novgorode. – Дата публикации: 7.12.2016.
2. Бекряшев, А. К. Теневая экономика и экономическая преступность [Текст] / А. К. Бекряшев, И. П. Белозеров, Н. С. Бекряшева. – Омск: Омский государственный университет, 2000. – 459 с.
3. Галиакбаров, Р. Р. Совершение преступления группой лиц [Текст] / Р. Р. Галиакбаров. – Омск Изд-во Ом. ВШМ МВД СССР, 1980. – 101 с.
4. Генпрокуратура уведомила Бастрыкина о преступлении замглавы СК Петербурга Гилиной [Электронный ресурс] // Петербургская интернет-газета «Фонтанка». – Режим доступа: http://www.fontanka.ru/2017/03/03/092/. – Дата публикации: 3.03.2017.
5. Гидденс, Э. Социология [Текст] / Энтони Гидденс. – М.: Едиториал УРСС, 2005. – 632 с.
6. Гилинский, Я. И. Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. Курс лекций. Курс лекций [Текст] / Я. И. Гилинский. – СПб.: Питер, 2002. – 384 с.
7. Гилинский, Я. И. Организованная преступность: понятие, история, деятельность, тенденции [Электронный ресурс] / Я. И. Гилинский // Саратовский Центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции. – Режим доступа: http://sartraccc.ru/Pub/gilinsky%284-07-05%29.htm.
8. Гилинский, Я. И. Функциональная теория организации и организованная преступность [Электронный ресурс] / Я. И. Гилинский // НарКом. Русский народный сервер против наркотиков. – Режим доступа: http://www.narcom.ru/law/system/1.html.
9. Григорьев, М. С. Кондопога: что это было? [Текст] / Максим Сергеевич Григорьев. – М.: Европа, 2007. – 216 с.
10. Григорьев, М. Нелегальные мигранты в Москве [Текст] / Максим Григорьев, Андрей Осинников; предисл. К. Крылова. – М.: Европа 2009. – 156 с.: ил.
11. Григорьев, М. С. Новгородское Чикаго. 2001-2007 [Текст] / Максим Сергеевич Григорьев. – М. – Великий Новгород : Фонд исследования проблем демократии, 2008. – 164 с.: ил.
12. Григорьев, М. С. Финал новгородского Чикаго [Текст] / Максим Сергеевич Григорьев. – М. – Великий Новгород : Фонд исследования проблем демократии, 2008. – 180 с.
13. Гуров, А. И. Организованная преступность – не миф, а реальность: Социальные, правовые и криминологические аспекты борьбы с организованной преступностью. Пособие для слушателей народных университетов [Текст] / Александр Иванович Гуров. – М.: Знание, 1992. – 80 с.
14. Душенко, К. В. Большая книга афоризмов [Текст] / Константин Васильевич Душенко. – Изд. 8-е, испр. – М.: Изд-во Эксмо, 2006. – 1056 с.
15. Дюркгейм, Э. О разделении общественного труда [Текст] / Эмиль Дюркгейм; пер. с франц. А. Б. Гофмана, примеч. В. В. Сапова. – М.: Канон+ – РООИ «Реабилитация», 1996. – 432 с. – (История социологии в памятниках).
16. Илюхин, В.И. Обвиняется президент: прокурорское расследование (Как страну развалили, или почему возникло в отношении М.С. Горбачёва уголовное дело по статье 64 УК РСФСР – «Измена Родине») [Текст] / В.И. Илюхин. – М.: МП «Палея», 1992. – 64 с.
17. Каледин, Р. А. О понятии криминалистического изучения преступной группы [Текст] / Р. А. Каледин // Актуальные проблемы борьбы с групповой преступностью. Межвузовский сборник научных трудов. – Омск: изд. Омской высшей школы МВД СССР, 1983. – 106 с.
18. Ключин Н. Будущая революция и новое общество [Электронный ресурс] / Н. Ключин. – М., 1997. – 124 с. // Всё для студента. Библиотека. – Режим доступа: http://www.twirpx.com/file/388025/. – Дата редактирования: 11.02.2011.
19. «Конституция Российской Федерации» (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учётом поправок, внесённых Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) [Электронный ресурс] // Официальный сайт компании «КонсультантПлюс». – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/.
20. Корецкий, Д. А. Борьба с антиобщественным образом жизни отдельных микрогрупп как способ предупреждения групповой преступности [Текст] / Д. А. Корецкий // Актуальные проблемы борьбы с групповой преступностью. Межвузовский сборник научных трудов. – Омск: изд. Омской высшей школы МВД СССР, 1983. – 106 с.
21. Лаутар, И. Предателя Горбачёва к власти в России привели Ротшильды [Электронный ресурс] / Игорь Лаутар // Русское Агентство Новостей. Информационное агентство Русского Общественного Движения «Возрождение. Золотой Век». – Режим доступа: http://ru-an.info/новости/предателя-горбачёва-к-власти-в-россии-привели-ротшильды/. – Дата публикации: 2.06.2013.
22. Лесогоров, Д. Шлейф Екатерины Гилиной [Электронный ресурс] // Портал 53. Новгородский спектр мнений. – Режим доступа: http://portal-vn.ru/kommentarii/shleyf-ekateriny-gilinoy. – Дата публикации: 4.03.2017.
23. Лунеев, В. В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции: Мировой криминологический анализ [Текст] / В. В. Лунеев. – М.: Норма, 1997. – 525 с.
24. Максимов, А. А. Бандиты в белых воротничках. Как разворовывали Россию [Текст] / Александр Александрович Максимов. – М.: Эксмо-Пресс, 1999. – 480 с.
25. Максимов, А. А. Российская преступность: Кто есть кто [Текст] / Александр Александрович Максимов. – М.: ЗАО «Изд-во “ЭКСМО”», 1997. – 464 с.
26. Моральный кодекс строителя коммунизма [Текст] // КПСС. Съезд 22-й, Москва, 1961 (XXII съезд коммунистической партии Советского Союза. 17-31 октября 1961 года). Стенографический отчёт. Т. III. Стенограммы 21-26 заседаний, резолюции, постановления и приложения [Текст]. – М. : Госполитиздат, 1962. – 592 с.
27. Наркодиллер Горбачёв, Ставропольское дело и какой-то десяток высокопоставленных трупов [Электронный ресурс] // Живой Журнал пользователя «nnils». – Режим доступа: http://nnils.livejournal.com/854429.html. – Дата публикации: 17.04.2012.
28. Организованная преступность [Текст] / под ред. А. И. Долговой, С. В. Дьякова. – М.: Юридическая литература, 1989. – 352 с.
29. Организованная преступность – 2. Проблемы, дискуссии, приложения. «Круглый стол» Криминологической Ассоциации [Текст] / под ред. А. И. Долговой, С. В. Дьякова. – М.: Криминологическая Ассоциация, 1993. – 328 с.
30. Побегайло, Э. Ф. Тенденции современной преступности и совершенствование уголовно-правовой борьбы с нею. Лекция [Текст] / Э. Ф. Побегайло. – М.: Изд-во Акад. МВД СССР, 1990. – 47 с.
31. Постановление Правительства РФ от 19.09.2017 №1119 «Об установлении величины прожиточного минимума на душу населения и по основным социально-демографическим группам населения в целом по Российской Федерации за II квартал 2017 г.» [Электронный ресурс] // Официальный сайт компании «КонсультантПлюс». – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_278382/.
32. Прибытков, В. Аппарат [Текст] / Виктор Прибытков ; худ. оформл. Э. Бубович, Н. Розенталь. – СПб.: ВИС, 1995. – 224 с.
33. Рормозер, Г. Новый консерватизм: вызов для России [Текст] / Г. Рормозер, А. А. Френкин. – М.: ИФ РАН, 1996. – 237 с.
34. Смольный, Л. «Генеральный» ликвидатор [Электронный ресурс] // Библиотека компромата. – Режим доступа: http://www.compromat.ru/page_16044.htm.
35. Сорокин, П. А. Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали [Текст] / Питирим Александрович Сорокин; вступ. ст., сост. и примеч. В. В. Сапова. – СПб.: Издательство РХГА, 1999. – 448 с.
36. Социология [Текст] / под ред. проф. Ю. Г. Волкова; рекомендовано Министерством образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов высших учебных заведений. – Изд. 2-е, испр. и доп. – М. : Гардарики, 2003. – 512 с.: ил.
37. Ставропольский Иуда [Электронный ресурс] // Аналитический сайт ведущего российского политолога И.Н. Панарина. – Режим доступа: http://panarin.com/diplomat/34-stavropolskiy-iuda.html. – Дата публикации: 2.11.2015.
38. Сувестр, П. Фантомас [Текст] / Пьер Сувестр, Марсель Аллен; пер. с франц. Л. Новиковой. – Таллинн: Odamees, 1991. – 304 с.;
39. Сувестр, П. Жюв против Фантомаса. Буало – Нарсежак. Недоразумение [Текст] / Пьер Сувестр, Марсель Аллен. – М.: Радуга, 1991. – 368 с.
40. Указ Президента РФ от 10.01.2000 №24 «О Концепции национальной безопасности Российской Федерации» [Электронный ресурс] // Официальный сайт компании «КонсультантПлюс». – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_25677/.
41. Устинов, В. С. Понятие и криминологическая характеристика организованной преступности. Лекция [Текст] / В. С. Устинов. – Нижний Новгород: Изд-во Нижегор. ВШ МВД России, 1993. – 87 c.
42. Федеральный закон от 19.06.2000 № 82-ФЗ (ред. от 19.12.2016) «О минимальном размере оплаты труда» [Электронный ресурс] // Официальный сайт компании «КонсультантПлюс». – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_27572/.
43. Фомин, В. П. Диалог о боевых искусствах Востока [Текст] / В. П. Фомин, И. Б. Линдер. – 2-е изд. – М.: Мол. гвардия, 1991. – 368 с., ил.
44. Чуклинов, А. Е. Административный ресурс как специфическая форма политической коррупции. Специализированный учебный курс / Андрей Евгеньевич Чуклинов; под ред. доц. Е. В. Кобзевой. – Саратов: Саратовский Центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции, 2004 [Электронный ресурс] // Библиотека «Всё для студента». – Режим доступа: https://www.twirpx.com/file/152851/. – Дата редактирования: 2.02.2017.
45. Элязян, А. Ш. Организованная преступность и национальная безопасность в Российской Федерации : Социологический аспект : диссертация … кандидата социологических наук : 22.00.04 [Текст] / Анна Шагеновна Элязян. – Москва, 2004. – 172 с. : ил.
46. Яременко, В. С. Российская организованная преступность: история и современность: диссертация … кандидата исторических наук : 07.00.02 [Текст] / Вячеслав Сергеевич Яременко. – Москва, 2006. – 208 с. : ил.

 

---